|
[СОДЕРЖАНИЕ] К Поместному В плену музейной ереси На ближайшем Поместном Соборе Русской Православной Церкви должно осудить, как разновидность иконоборческой ереси, музейное использование православных святынь. Посягательтво на церковное имущество, в какой бы форме и в какое бы время оно ни было, утесняет, оскорбляет не только Церковь, но и Бога, живущего в ней через святые Таинства. Патриарх Никон в тонком сне удостоился богодухновенного видения: “... вдруг вижу себя в Москве, в соборной церкви Успения, полна церковь огня, стоят прежде умершие архиереи; Петр-митрополит встал из гроба, подошел к престолу и положил руку свою на Евангелие, то же сделали и все архиереи и я. И начал Петр говорить: брат Никон! говори Царю, зачем он Св.Церковь преобидел, недвижимыми вещами, нами собранными, бесстрашно хотел завладеть, и не на пользу ему это; скажи ему, да возвратит взятое, ибо мног гнев Божий навел на себя того ради: дважды мор был, сколько народа перемерло, и теперь не с кем ему стоять против врагов... Если не уцеломудрится, приложатся больше первых казни Божии...” (“Россия перед Вторым Пришествием”. Изд.Свято-Троицкой Сергиевой лавры. 1993, с.24-25). Церковное достояние, будь то святыни или земельные владения, есть не столько собственность в привычном понимании слова, сколько достояние Божие. Что бы то ни было жертвуя Церкви, жертвуют, посвящают Самому Богу. По сути своей святотатственным является любое посягательство на любое церковное достояние, а в особенности на святыни. Искусно вдохновить на подобное злодействие может лишь исконный тать и разбойник-сатана. Отчуждение безбожным государством церковных святынь и упорное удерживание их в музейном плену есть грех святотатства, есть грех иконоборческой, богоборческой хулы на Духа Святаго. Страшному ответу подлежат все хулители Святаго Духа, освящающего святых и святыни, действующего через них Своею благодатию. В проповеди, посвященной памяти Святых Отцов Седьмого Вселенского Собора, архимандрит Иоанн (Крестьянкин) сказал: “Вот и в нынешние весьма сложные и трудные времена, когда новое язычество ослепило мир, не новое ли иконоборчество во весь голос заявляет о себе? Иконы сейчас не уничтожают. Их собирают, за ними охотятся. Но одни видят в них лишь красоту старины. Другие пленяются совершенством изображения. Третьи святотатственно простирают к ним руки, чтобы превратить их в сребро или злато. Не кощунство ли это? И держат они в руках своих и на стенах своих домов иконы, но не ведают того, что Дух Святый, ища в обладателях икон живые одушевленные храмы, достойные вселения святости и не найдя таковых, отступает. И произносит о них горестный приговор: “Несть разумеваяй и несть взыскаяй Бога. Вси уклонишася, вкупе непотребни быша” (Рим.3:11-12). И гнев Божий пребывает на них. Дорогие мои, не страшно ли это? То, что должно освящать человека, делает его еще более грешным, присоединяя к прочим грехам тяжкий грех оскорбления Святаго Духа. И Дух Святый удаляется, а человек становится слепым и уже не может зреть чудес Божиих” (архимандрит Иоанн (Крестьянкин). Проповеди. М., 1995, с.171-172). Минуло более шести лет, как было произнесено сие пастырское слово. Видимое преобладание нового язычества и нового иконоборчества продолжается по сей день во свидетельство нашего отчуждения от Бога, Его святых и святынь. Для новых иконоборцев и язычников икона, храм, монастырь являются не святынями, через которые нам сообщается благодатное воздействие Святаго Духа, а лишь памятниками культуры и истории, образцами искусства и архитектуры. Так считают они по внушению главного иконоборца - сатаны. Сей первоверховный иконоборец, потерпев поражение от Святых Отцов Седьмого Вселенского Собора и подвига новомучеников российских, счел за лучшее не гнать, а ценить иконы. Но ценить не как образцы Первообраза, несущие живительную благодать Духа Святаго, а как музейные экспонаты, как предметы культуры. Таким злоискусным путем начальник смерти пленяет и омертвляет святыни, заключает во гробе и - по праву хозяина положения - налагает печать. В среднюю седмицу Великого поста Святая Церковь в числе многих других песнопений воспевает: “Предлагается днесь живоносная радость: приидите, вси поклонимся со страхом Христову честному Кресту, да приимем Духа Святаго”. “Предлагается днесь всесвятый Крест: приступим, целуем Его, ибо есть нам рог спасения”. Только в сердце, исполненном любви к Богу, могли родиться подобные песнопения. А сердце, подвластное области темной, чуждается неизреченных даров Божией благодати. Такое сердце волей-неволей становится иконоборческим. Такое сердце, услаждаясь материальной и живописной ценностью икон, отвергает Духа Святаго, оно уподобляется Иуде Искариоту, который был постоянно с Господом, но не признал в Нем Господа, предал Его. Монастырь, превращенный в музей, - такого еще не знала история Святой Церкви. А в наше время это обычное явление, даже желанное и высокодоходное. Ныне даже для Афона существует угроза проникновения нового иконоборчества, о чем идет речь в статье Павла Рака “Туризм и паломничество” (“Православный Санкт-Петербург” N 2, 1998). Сегодня мировое правительство предложило монахам-святогорцам при посредничестве ЮНЕСКО отправить свои святыни на выставку в Салоники, а что им будет предложено завтра? Скрытое богоборчество не ругает Бога и святыни Его. Оно допускает недопустимое извращение Истины Господней, во век пребывающей, и подменяет ее искуснейшей ложью. Но ложь должна расточиться перед лицом Соборного подтверждения незыблемой истины иконопочитания. Мы знаем: фарисейская печать не удержала во Гробе Воскресшего Господа. Еще одним знаком бессилия сатаны будет и музейная печать новых иконоборцев, если мы устами Собора, по внушению Святаго Духа, назовем ересь ересью и сокрушим ее Силой Воскресшего Господа. Валерий Рыбин Среди первых нормативных актов, узаконивших репрессивную политику советской власти в отношении имущества религиозных объединений стал декрет “О земле”, отменявший право собственности на монастырские и церковные земли “со всем их живым и мертвым инвентарем”. В то же время декретом ВЦИК “О социализации земли” право пользоваться землей предоставлялось всем общественным организациям для целей застройки вне зависимости от вероисповедания. Теоретически это положение открывало религиозным объединениям возможность пользоваться культовыми сооружениями, а также для их строительства. Однако эти нормы остались очередной лживой декларацией советского государства. На основании декрета СНК “Об отделении Церкви от государства и школы от Церкви” религиозные объединения лишались права владеть любой собственностью, и все имущество, находящееся у них во владении к моменту издания декрета, объявлялось “народным достоянием”. Таким образом, государство брало на себя функцию управления и контроля над этим имуществом, т.е. создавало прямую материальную зависимость, приводящую к неминуемому нарушению принципа отделения Церкви от государства, провозглашенного статьей 13 Конституции РСФСР 1918 года. Со временем религиозные объединения оказались лишенными даже возможности иметь имущество в собственности, при этом репрессивные меры закреплялись на законодательном уровне. Презрев духовную жизнь граждан, государство попрало человеческие ценности, бережно сохраняемые здравомыслящим человечеством - нравственность и культуру. Применение же им таких мер имело характер политических репрессий, приведенных в исполнение посредством закона. Поэтому речь шла не о национализации, а о неравномерном и несправедливом отчуждении имущества в пользу государства, а вернее, в пользу административно-политического аппарата, который присвоил себе право действовать “именем государства”. Это, в частности, позволило “государству” беспрепятственно отправлять церковные ценности за границу целыми железнодорожными составами (иконы, церковную утварь и пр.), в лучших случаях они оставались в России в составе музейных собраний.
[СОДЕРЖАНИЕ] |